|
К
тому времени мы жили в пансионате на
Окинаве уже 3 месяца.
В
трех-четырех минутах езды от пансионата
был пляж. С него открывался вид на остров.
Обычно туда добирались на лодке, но я
начал думать, смогу ли я добраться до
него вплавь.
Так
как в детстве я чуть не утонул, океан
внушал мне ужас. Но это не значит, что я
не плавал. В пансионате мне пришло в
голову, что я должен победить свой страх
океана.
Я
проплывал половину пути до острова и
возвращался. Я делал это каждый день, и
однажды сказал себе: «Сегодня я
обязательно доплыву до самого острова!»
Мы
пошли купаться с нашим клавишником.
В
тот день прилив был выше, чем обычно, и
волнение на море было сильнее.
Когда
я оглянулся назад, его уже не было видно.
Мы разделились.
Обогнал
ли он меня? Вернулся ли назад? Доплыл ли
до острова и повернул обратно?
Я
какое-то время мучительно размышлял об
этом, держась на волнах, но потом
продолжил плыть острову, так как мы с ним
договорились встретиться там.
Я
с большим трудом добрался до острова.
Клавишника там не было. Некоторое время
я искал его, но так и не нашел. Всю дорогу
я думал, что он, должно быть, развернулся
и поплыл обратно, но внезапно мной
овладело беспокойство: что с ним?
Я
тут же отправился назад.
Обратный
путь оказался очень трудным. Волны
усилились, и я понял, что скоро меня
унесет в открытое море. Я сопротивлялся
изо всех сил, но волны поглотили меня.
«Я
умираю», - подумал я.
У
меня в голове начал свое вращение
калейдоскоп. Осколки и обрывки
воспоминаний, с детства до настоящего
момента, всплывали один за другим.
Вместе с ними проступали лица взрослых:
друзей, поклонников, которые
поддерживали меня, моей группы, моей
семьи…
«Простите,
простите меня за то, что я умер вот так…»
- извинился я перед ними всеми.
Перестав
сопротивляться, я начал терять сознание,
и… неожиданно калейдоскоп остановился.
«Все,
что было раньше… когда это произошло?»
Когда
я осознал свою смерть, неожиданно в моем
сознании всплыла мысль о сексе.
За
три месяца, которые мы провели на
Окинаве, секса у меня не было. Все это
время я занимался тренировками и писал
песни. У меня не было связи с женщиной.
«Неужели
я могу умереть вот так?»
Инстинкт
внутри меня шептал: «Ты умрешь не раньше,
чем сделаешь это».
В
это момент мое сознание очистилось и,
как во сне, я начал плыть. Я даже не знал,
где верх, где низ, но продолжал плыть.
Когда я достиг поверхности океана, меня
стошнило всей соленой водой, которой я
наглотался. Таким образом, я снова
пришел в чувство.
«Я
должен спасти его!» - уже забыв о том, что
сам чуть не утонул, я думал только о
парне, с которым мы разминулись.
Я
вернулся на берег, и к тому времени,
когда я туда добрался, солнце уже начало
садится. Судя по тому, что мы отправились
на остров в полдень, я понял, что нас
носило в океане довольно долго. Истощив
все свои силы, я чувствовал себя
выдохшимся, но, несмотря на это, я
побежал. Мне пришлось долго бежать, пока
я не достиг того места, откуда мы начали.
В
конце концов, я вернулся к начальной
точке нашего пути, но клавишника там не
было. Я начал думать о том, чтобы
организовать спасательную экспедицию.
Пока
я раздумывал, он появился сам. Это
произошло спустя час после того, как я
выбрался на берег.
Он
так и не добрался до острова, а повернул
обратно на середине пути, и его затянуло
под воду. Волны сносили его в сторону
танкера, который виднелся вдалеке, и как
он ни греб, он не мог сопротивляться им.
Его вынесло на берег километрах в трех
от того места, с которого мы начали, и ему
понадобилось много времени, чтобы
вернуться.
В
любом случае, мы оба были рады, что
спаслись. Другие члены группы сказали
нам: «Вы вели себя глупо!», «Слава Богу,
вы вернулись!» и «Нельзя быть такими
неосторожными!».
Этим
вечером мы вдвоем переосмысливали
дневные впечатления и смотрели «Титаник».
Сцена,
в которой ДиКаприо тонул в ледяной воде
океана, идеально соответствовала тому,
что я пережил.
В
этот момент я впервые почувствовал
настоящий страх. Начиная со следующего
дня, я больше не приближался к океану и
бросил свои попытки плавать. Раньше я
верил, что смогу победить океан, а теперь
я еще сильнее его боялся. Просто какой-то
кошмар.
В
тот момент я подумал: «Я не могу умереть,
пока не займусь сексом». Если бы
накануне у меня был секс, то я бы умер в
тот момент, когда увидел калейдоскоп.
Тем
не менее, когда я подумал: «Я, наверно,
умру», мое тело отреагировало: «Какого
черта? Я не могу умереть вот так! Я не
могу умереть, не оставив потомков!» И в
последнюю минуту я переключился.
Впервые
я понял причину, по которой боксерам
нельзя заниматься сексом в ночь перед
поединком.
Это
был последний раз, когда я видел
калейдоскоп. С тех пор прошло 3 или 4 года.
Раньше я хотел узнать собственный
предел, и толкал себя на край жизни и
смерти. Теперь я изменил себя.
В
детстве я хотел стать террористом. Я
хотел полностью уничтожить
человеческую жизнь. Я хотел стереть с
лица Земли все. Люди для меня были лишь
оружием. Они были самой бесполезной
вещью на Земле.
Если
вы спросите меня сейчас, изменил ли я
свое мнение, я отвечу, что я не изменил
его из-за того, что случилось. Я до сих
пор отчасти верю в то, что само
существование людей делает их оружием.
Но
разве это все?
Легко
было бы это отрицать. Но если задуматься
об этом, то понимаешь, что отрицать это –
бесполезно. Отрицать легко, но тогда
жизнь потеряет смысл. Конечно, люди
могут быть оружием. Но если это так,
разве не должны мы прилагать больше
усилий, чтобы стать кем-то еще? Не только
думая об этом, но и переживая это внутри
себя снова и снова, мы начинаем многое
видеть иначе. Не в этом ли смысл нашей
жизни?
Сейчас
я верю в это.
Когда
я хотел быть террористом, я боролся. В
море Окинавы я переменил свой взгляд на
жизнь. Но я по-прежнему должен
продолжать бороться. Я просто не могу
утонуть. Я должен держаться на плаву.
Когда
я держался на плаву в одиночестве, я
думал о моих друзьях. Было и такое время
в моей жизни, когда я отчаянно желал
дружбы. Я чувствовал себя неполноценным,
и в то время я не верил ни в кого и ни во
что.
По
возвращении в Токио я встретился с самым
близким человеком из моей команды,
который был моей правой рукой. Я
поговорил с ним и сказал ему:
-
В первое время, когда я вернулся с
Окинавы, я был как хрупкий осколок
стекла. Я боялся даже говорить. Я был
безумен. До такой степени, что словно бы
проецировал вокруг себя ауру: «Не трогай
– убью!» Но
хотя я был один, все равно сражался до
конца. Я был полон сил и решимости.
Мне
кажется, моя
решимость вдохновила члена моей команды,
с которым я говорил.
Он
начал думать: «Ведь он делает что-то для
меня, а могу ли я что-то сделать для него?».
В
моей борьбе у меня появился друг. Теперь
он важный член моей семьи.
Постепенно
я начал менять людей вокруг себя.
Возможно, в тот день я сделал еще один
шаг к тому, чтобы стать человеком.
_______________________________________
|